Страсбургский суд запретил «жучки»

Правоохранительные органы вправе проводить оперативную запись или так называемые «эксперименты» только с разрешения суда. До сих пор милиция и другие службы свободно использовали для записи разговоров с «подопечными» микрофоны и радиопередатчики, устанавливаемые, как правило, на одежде внедренных агентов или провокаторов, передает корреспондент «Фонтанки».

Такое решение принял Европейский суд по правам человека, рассмотрев дело «Быков против России».

Предприниматель Быков, по версии российской стороны, нанял гражданина В. для убийства партнера по бизнесу. Но наемник сообщил об этом в ФСБ и согласился участвовать в специальной операции: спецслужбы имитировали обнаружение двух трупов и через средства массовой информации объявили о смерти «заказанного». Согласно указаниям милиции, «киллер» встретился с Быковым в его доме и завязал с ним беседу, подробно рассказав об убийстве. При нем был замаскированный радиопередатчик и находившийся снаружи сотрудник милиции прослушивал и записывал их беседу.

Эта запись была использована как доказательство в суде, который признал гражданина Быкова виновным в организации убийства и в сговоре с целью приобретения огнестрельного оружия.

Осужденный подал жалобу в Страсбургский суд, указав на нарушение его прав на тайну частной жизни.

Российские власти доказывали, что «киллер» вошел в жилище Быкова с согласия владельца, телеграфные или почтовые сообщения не затрагивались. А потому милиция не нарушила действующее законодательство.

Но Европейский суд пришел к выводу, что «использование радиопередатчика для записи разговора с учетом характера и степени вмешательства в личную жизнь заинтересованного лица было фактически идентично прослушиванию телефонного разговора. Однако, процедура получения разрешения на прослушивание разговора заявителя и его исполнение предусматривали недостаточные гарантии прав заявителя, если они вообще были. В частности, усмотрение властей, разрешивших прослушивание, не было ограничено никакими условиями, пределы и способ его осуществления не были определены; никакие конкретные гарантии не были предусмотрены».

При этом право подсудимого признать «оперативный эксперимент» незаконным и потребовать исключения из числа доказательств его результатов в качестве незаконно полученных не могло устранить эти недостатки. «В отсутствие конкретных и подробных правил использование такой техники прослушивания в рамках «оперативного эксперимента» не сопровождалось адекватными гарантиями от любых возможных злоупотреблений. Соответственно, ее применение допускало произвол и не соответствовало требованию законности», – заключил суд.

Это решение было принято единогласно.

Ратифицировав Конвенцию о защите прав человека и основных свобод в 1998 году, Россия признала юрисдикцию Европейского суда по правам человека и обязалась выполнять его решения, в том числе по вопросам толкования и применения конвенции. Это означает, что при правильном рассмотрении уголовных дел российские служители Фемиды не вправе будут принимать как доказательства оперативные записи, сделанные без судебного постановления.