Цельнометаллическая оболочка

Из темноты выступают смутные силуэты, в ушах – звон и гул. Вокруг – врачи в белых халатах, которые сообщают герою, которого зрители не видят, что он три недели был в коме и теперь не может ни двигаться, ни говорить – шевелится только одно веко, видит только один глаз...

Редактор глянцевого журнала, весельчак и бабник Жан-Доминик Боби (Матье Амальрик) в один «прекрасный» день за рулем машины потерял сознание. Через три недели пришел в себя, но тело его продолжало находиться в коме. В одну секунду «гламурный падонак» превращается в овощ, неподвижное беспомощное тело. Вот это сюжет!

Художник-авангардист и мастер жанра байопика Джулиан Шнабель снял фильм «Скафандр и бабочка» по мотивам одноименного романа, написанного самим же Боби, полного желчи, черного юмора и злой самоиронии. Врачи придумали для Боби язык – они диктуют алфавит, и на нужной букве он моргает. Так он и написал книгу - о своей немощи, о том, как легко все в этой жизни меняется. Через неделю после выхода книги в свет Боби умер.

На счету режиссера Шнабеля – биографии эксцентричных персонажей, бастардов от искусства – чернокожего художника из круга Энди Уорхолла в фильме «Баския», кубинского поэта-диссидента и гея Рейнальдо Аренаса «Пока не наступит ночь». В новом фильме Шнабель отошел от своей излюбленной темы аутсайдера в обществе жирных негодяев, не понимающих тонкой души художника. От этого режиссер, пожалуй, во многом даже выиграл – он смог избежать многих опасностей, связанных с подобным сюжетом. Взявшись за историю парализованного больного, очень трудно не перейти на бравурный жизнеутверждающий тон и не удариться в выдавливание из зрителей слез. Ни того, ни другого Шнабель не делает. Он концентрируется на диссонансе между радужным прошлым и мрачным настоящим героя, и в этом диссонансе нет ни тени мелодраматизма. Пожалуй, только поэтичная метафора в названии отдает слезным кино, но это – скорее, вежливая двусмысленность. Внутри топорного и неподвижного скафандра бьется бабочка, и рано или поздно она там задохнется – тоже вполне себе черный юмор.

Весь фильм Шнабеля - только вполне нормальное, ничуть не слезливое понимание: в жизни слишком многое упущено, и так же многое зыбко. Первые пятнадцать минут зритель видит все глазами героя – палату, врачей, цветы у подоконника, и это сразу декларирует полное отсутствие отстранения, заставляет сопереживать герою, но никак не ситуации, в которой он оказался, а его душевным переживаниям, его рефлексии. Заставляет остро чувствовать все, что происходит, чутко слышать назойливое автоматическое повторение алфавита медсестрами. Шнабель смог, балансируя между гротеском (обездвиженный Бонвиван ехидно замечает: «Теперь дети знают, что это такое, когда их папа – зомби») и физиологизмом (искривленный рот, залитая слюной щека, выпученный глаз), создать байопик, находящийся ровно посередине между черной комедией и мелодрамой, здесь всего – поровну.

Иван Чувиляев,
специально для «Фонтанка.ру»