Андрей Илларионов: Силовая модель госустройства в основном создана

Новая модель российского государственного устройства в основном создана. Это силовая модель. Основная ее черта – применение насилия, не ограниченное какими бы то ни было рамками: законом, традицией, моралью. Это силовая политика. Это силовое предпринимательство. Это силовая юриспруденция. Это силовая внешняя политика. Как пишет «Коммерсант», так охарактеризовал современное состояние России бывший советник президента РФ по экономическим вопросам Андрей Илларионов.

По качеству важнейших институтов современного государства нынешняя Россия находится в конце мирового списка. По уровню политических прав и гражданских свобод наша страна занимает 158-159-е места из 187 стран мира – между Пакистаном, Свазилендом и Того. По уровню свободы прессы – 147-е место из 179, наравне с Ираком, Венесуэлой и Чадом.

По уровню коррупции Россия занимает 123-е место из 158 – рядом с Гамбией, Афганистаном и Руандой. По уровню защиты прав собственности – на 89-м из 110 стран мира, рядом с Мозамбиком, Нигерией и Гватемалой. По качеству судебной системы – на 170-м из 199, наряду с Бурунди, Эфиопией, Свазилендом и Пакистаном. По эффективности бюрократического управления – 155-е место из 203, а нашими соседями являются Нигер, Саудовская Аравия, Камерун, Пакистан.

Силовая модель государства легализует насилие в обществе. По количеству убийств на 1000 жителей Россия занимает седьмое место среди 112 стран – между Эквадором и Гватемалой, немного ниже ЮАР, чуть выше Мексики. В целом по уровню физической безопасности граждан наша страна находится на 175-м месте из 185 стран, в одной группе с Зимбабве, Суданом, Гаити, Непалом. Силовики не берегут своих сограждан.

А расцвет силовых подразделений является свидетельством прямо противоположного – деградации современных институтов государства, как, например, в Сомали и Афганистане, Ираке и Судане, на Кубе и в Северной Корее.

Деградация и в сфере внешней политики не менее наглядна. Успешно поссорившись почти со всеми зарубежными партнерами, власть силовиков создала ситуацию, давно не отмечавшуюся в российской истории. Сегодня у нас, похоже, нет внешнеполитических союзников. Под гром литавров о дипломатических успехах Россия, похоже, все более оказывается в фактической внешнеполитической изоляции.

Правда, уменьшение числа контактов с традиционными партнерами в Европе, Северной Америке и СНГ было отчасти компенсировано полуторакратной интенсификацией общения с лидерами Востока – Индонезии, Монголии, Ливана, Сирии, Индии, Гайаны, Катара, Саудовской Аравии, Китая. Эволюция внутрироссийских институтов логично дополняется эволюцией внешнеполитических предпочтений.

Экономический рост впечатляет, но и он познается в сравнении. Среднегодовой темп прироста ВВП в 2004-2006 годах на уровне 6,8% действительно выше, чем в некоторых европейских странах. Но он ниже, чем 8,2% – темп экономического роста в самой России в 1999-2000 годах, – на излете так называемого олигархического периода и перед началом функционирования силовой модели.

При этом цены на нефть в последние три года – 52 долларов за баррель – утроились по сравнению с 1999-2000 годами (19 долларов), а размеры подарка внешнеэкономической конъюнктуры достигли 15-18% ВВП при его фактическом отсутствии в 1999-2000 годах.

В последние три десятилетия образцом экономического роста выступает не анемичная Европа, а динамичный Китай. Россия отставала от него и в предыдущие десятилетия, продолжает отставать и сейчас. В то время как за 2000-2006 годы российский ВВП вырос на 58%, китайский – на 88%. Если семь лет назад размеры китайской экономики превышали размеры российской впятеро, то сегодня – вшестеро.