«7 кабинок». Конец эпохи Тарантино

В «Колизее» на Невском журналистам представили новую картину питерского режиссера Дмитрия Месхиева «7 кабинок». Эта «антигламурная комедия» (под таким соусом фильм подается публике) вызвала крайне противоречивые суждения. Кто-то счел, что Месхиев ударился в «попсу», кто-то решил, что он «опустился» до третьесортных комедий, а кто-то и вовсе впал в состояние ступора.

Да, ступор – это, пожалуй, наиболее верное слово, каковым можно охарактеризовать реакцию на новую работу Дмитрия Месхиева. Даже обозреватель русского «Newsweek’a» Юрий Гладильщиков – персона авторитетная и с кинематографом знакомая совсем не понаслышке – отписал как-то недоуменно-невразумительно, многократно упомянув Тарантино и высосав из пальца некую заключительную формулу. В соответствии с этой формулой жизнь ничему не учит персонажей новой картины Месхиева, на которых режиссер смотрит, «как на букашек». И в этом – весь «цимис» фильма. По крайней мере, именно к такому выводу можно прийти, ознакомившись с рецензией Юрия Гладильщикова.

То, что происходит вокруг нового фильма Месхиева – прецедент. Дмитрий Месхиев известен как режиссер талантливый, профессиональный и не занимающийся развлекательным «кином». Тем более – плохим развлекательным «кином». Поэтому злорадствовать по поводу его новой картины (мол, опять снял и опять дерьмо) желания не возникает. Да и говорить, что у Месхиева чего-то не получилось, тоже не комильфо, потому что до сего момента вроде бы получалось всё. Но говорить что-то нужно, а посему прибегают к расплывчатым формулировкам, которые напоминают некое пожимание плечами, мол, ругать не будем, но нам не понятно. И это самое удивительное! Потому что Дмитрий Месхиев сделал больше, чем снял просто хорошее (именно хорошее!) кино; он играючи завершил целую эпоху в мировом кинематографе – и в этом его безусловная заслуга.

Но чтобы это понять, необходимо пристально вглядеться в то, что происходило в кинематографе на протяжении 13 лет – с того момента, как на экранах появилось «Криминальное чтиво», которое (как пишет Юрий Гладильщиков) «остается образцом подражания для киноюношей со взором горящим». И в этом высказывании Гладильщикова – ключ к тому, что сделал Месхиев. Потому что за эти 13 лет приемы Тарантино были такое количество раз использованы режиссерами разного уровня мастерства, что казалось, будто в кино, кроме Тарантино, никого больше нет. Примечательно то, что и сам Квентин Тарантино в конечном итоге превратился в один большой ходячий прием, в рамках которого, похоже, и помрет. И если поначалу любые «тарантинизмы» воспринимались с восторгом, то со временем это опостылело и вызывало лишь неловкую усмешку. А Дмитрий Месхиев лишь довел эту ситуацию до полного абсурда, создав картину, полностью построенную (следите внимательно) на пародиях на попытки подражания приемам Тарантино. И тем самым низвел то, что когда-то казалось великим и страшно талантливым до уровня «7 кабинок» – в буквальном смысле до уровня отхожего места, спустив в унитаз все набившее оскомину «наследие» Тарантино. Так русский режиссер объявил, что эпоха американского режиссера закончилась. То есть скончалась. То есть успешно захлебнулась в фановой трубе. Искреннее ему за это спасибо. Потому что терпеть «тарантинизмы» дальше было просто невмоготу. Другой вопрос, зачем для этого было снимать кино, которое при таком раскладе превратилось в манифест? Но мы готовы смотреть на это сквозь пальцы. Ибо надеемся, что впереди у кинематографа – новый интересный этап. А что касается «Тарантины», то вечная ему память. Как говорится, умерла, так умерла. Аминь.

Михаил Кондратович
Читайте материал в газете «Ваш тайный советник» за 12.02.2007